Мое 39-летие, как неуместная формальность, отмечается скромно, без пафоса и хлопков шампанского. Что-то странное, необъяснимое в виде предчувствий и ярких сновидений надвигается неотступно и зримо. Это божественное вмешательство проявляется в простом, скромном парне по имени Римас, который работает в пекарне электриком.
Римас заходит вечерком в маленькую квартирку, где я расстилаю пуфики на кухне. Римас заходит с бутылкой водки и желанием обсудить со Светой текущие дела пекарни. Римас видит на экране моего компьютера фотографии далеких амазонских джунглей. Сообщает о том, что ему пришлось продать дом. Римас уверен, что оставшиеся от покупки нового дома деньги можно потратить на что-нибудь необычное. И, когда в бутылке остается ровно столько, чтобы понять, что придется идти за новой, возникает странное решение, перевернувшее всю мою последующую жизнь: «Завтра едем за билетами в Перу!»
Была куплена еще одна бутылка водки, а на следующий день были куплены билеты Вильнюс-Амстердам-Лима. 39-летие пообещало новую жизнь. И это произошло.
Авиабилеты были куплены на 9 января 2004 года. В экспедицию отправляется отважная, если не сказать, немного безумная четверка: Света, Юра Шебатин, Римас и я. Начинается подготовка к моей первой в жизни экспедиции. Надо заметить, что опыта посещения далеких экзотических стран нет ни у кого из нас. Не покидает светлое предчувствие грядущих перемен. «Неужели в моей жизни что-то изменится?!» — спрашиваю я себя.
Разработка маршрута, сбор информации, список необходимых вещей, изучение вопросов, связанных с шаманскими церемониями – все это лежит на мне. За последние 2 года унылой бесперспективности эти заботы становятся увлекательным и приятным занятием. Грешным делом, я задумываюсь о том, чтобы навсегда остаться в амазонских джунглях. Хорошо, что об этих моих мыслях никто не знает. Чего только не вобьешь в голову в трудные времена!
Информации об амазонских шаманах и церемониях Аяхуаска в интернете не так уж и много. Вся информация на тот момент располагалась исключительно на англоязычных ресурсах. На бескрайних просторах интернета я нахожу сайт об амазонском шаманизме, Растениях Силы и жизни в сельве. Сайт создан группой молодых людей, живущих в Икитос. На их странице «Наша миссия» я узнаю, что эти молодые, приехавшие в Икитос из разных стран, изучают традиции перуанского шаманизма, участвуют в церемониях Аяхуаска и Сан-Педро, знают всё о местных традициях и могут познакомить с ними понимающих и адекватных интересантов. Контактное лицо – Роман Ханис. Это именно то, что мне надо!
Я вступаю в переписку с Романом. Разумеется, на английском языке.
В ходе переписки выясняется, что Роман сможет организовать для нас несколько церемоний Аяхуаска с авторитетным шаманом-аяхуаскеро, проживание в амазонских джунглях, церемонии с кактусом Сан Педро, посещение племен Ягуа и Бора, а также сможет побыть для нас гидом во время нашего пребывания в районах Амазонки. Все это стоит недорого, Роман встретит нас в аэропорту Икитос – всё это я воспринимаю большой удачей и соглашаюсь на все условия. Наконец-то я ощущаю просвет в затянувшейся черной полосе.
Неожиданно, в декабре моя бабушка попадает в больницу с инсультом. Я снова вспоминаю о проклятии цыганки, настроение портится, и перспективы вновь стушевываются. И опять парк «Вингис», визуализации заморских пейзажей посреди заснеженных сосен, горечь отчаяния и холодный вкус поражения. Зима была какой-то особенно холодной.
Бабушка умерла в конце декабря. Замерзшая земля, нестройные поминки, грусть и снег.
В ночь с восьмого на девятое января был сильный мороз. Из маленькой вильнюсской квартиры на улице Витянё в двадцатипятиградусный мороз, ранним утром такси уносило четырех исследователей внутренних пространств в новую, как казалось, необыкновенную жизнь. Несмотря на мороз, рейс Вильнюс-Амстердам выполнялся согласно расписанию.
Люди, впервые попадающие в международный аэропорт «Скипхол», да и вообще, попадающие впервые в любой международный европейский аэропорт, чувствуют себя растерянно. Эти ощущения я вспоминаю сейчас с доброй улыбкой. Огромный «McDonnell Douglas», принадлежащий компании KLM берет курс на Лиму. Общее время полета – 13 часов, не учитывая промежуточной посадки на острове Бонейро. Вспоминаю свои ощущения: на Бонейро всех попросили выйти из самолета. Когда вы, впервые в жизни, из заснеженных «минус 25» вдруг попадаете в солнечные «плюс 30», вокруг вас пальмы и темнокожие люди, с психикой происходит что-то странное. Вам хочется беспричинно улыбаться, нести всякую чушь и, чтобы не сойти с ума окончательно, хочется поскорее выпить чего-нибудь покрепче. Это желание усиливается, когда вы видите выдержанный семилетний ром «Гавана клаб» в Дьюти Фри по 8 долларов за бутылку. Четырехчасовой перелет от Бонейро до Лимы прошел легко и весело: с первым культурным шоком мы справились успешно.
Лима – столица Перу – шумный, разношерстный, большой латиноамериканский мегаполис на берегу Тихого Океана. Города, в которых никогда не бывает снега, пахнут как-то особенно. В этот запах я влюбился навсегда. Гостиницу в Даунтауне я забронировал и оплатил заранее еще в Вильнюсе. Здесь я вынужден сделать небольшое отступление, чтобы стала понятной ситуация, в которой мы оказались.
Ни у меня, ни у Светы не было с собой ни наличных, ни безналичных денег. В самом буквальном смысле. Римас обещал безвозмездно оплатить поездку мне и Свете из перечисленных за продажу дома денег. У Римаса все деньги хранились на карточке. Юра взял с собой что-то около 300 долларов наличными. Все экспедиционные расходы взял на себя Римас, и Юра обещал погасить Римасу свои расходы позже в Вильнюсе. После окончания экспедиции. То есть, в конце февраля. Таким образом, на четверых у нас была сравнительно небольшая сумма наличности в 300 долларов ( 8 из которых было потрачено на ром) и платежная карта Римаса.
Нетрудно догадаться, ЧТО было написано на наших лицах, когда, выйдя из душевой комнаты гостиничного номера в Лиме, Римас сообщил нам о том, что он «по-запаре» забыл карту в кармане куртки, которая осталась висеть на вешалке в маленькой вильнюсской квартире на улице Витянё.
Здесь уместна хорошо выдержанная театральная пауза. Возможно, занавес.
Утром следующего дня, в несколько подавленном настроении мы вылетели в Икитос.
Икитос – это сравнительно небольшой городок, окруженный непроходимыми амазонскими лесами. Добраться до Икитоса можно только самолетом или вплавь по Амазонке из Бразилии. Учитывая близость к экватору, в Икитос практически круглый год жарко, влажно и душно. Привыкнуть к климату трудно, но можно.
Получая багаж в крошечном аэропорту Икитоса, я глазами выискивал Романа в толпе встречающих. Его фотографию я видел на упомянутом мной сайте.
— Добро пожаловать в Амазонию! – Роман сказал это без всякого намека на акцент, чем изрядно смутил всех участников экспедиции.
Оказалось, что Роман не просто хорошо говорит по-русски, а русский – это его родной язык. Родился Роман в России, в подростковом возрасте вместе с родителями уехал в Штаты, где получил американское гражданство. На момент нашей встречи он уже три года жил в Икитос. Любовь к амазонской сельве выросла не на пустом месте: после того, как в Штатах врачи выявили у него серьезное хроническое заболевание, Роман, видимо имея склонность к приключениям, решил попытаться опровергнуть заключение врачей и отправился в Амазонию. В амазонских джунглях Роман знакомился с шаманами, неоднократно принимал участие в церемониях Аяхуаска, разучивал магические песни Икарос и входил в резонанс с энергетикой сельвы. Вернувшись в Штаты, удивил врачей тем, что от «неизлечимого заболевания» не осталось и следа. Скорее всего, это и определило его дальнейшую судьбу.
Роман по сей день живет и работает в своем Центре, расположенном недалеко от Икитос. Мы периодически общаемся в Фэйсбуке. Зная, что, скорее всего Роман прочитает эти строки, хочу воспользоваться случаем и еще раз поблагодарить его за то первое погружение в Мир Магии и Волшебства. Спасибо, Роман!
Приехав в Икитос, первым делом мы попытались спасти нашу экспедицию от финансового краха. Благодаря моей любимой однокласснице Марине и величайшему изобретению «Western Union» экспедиция была спасена. В течение месяца Марина регулярно высылала порции денег, которые снимала с забытой Римасом карточки. Безвыходных ситуаций не бывает!
В первый же вечер, наплевав на необходимость акклиматизации, мы отправились в джунгли. Чтобы заново не пересказывать впечатления от первой церемонии Аяхуаска, я процитирую свой же отчет, который был написан мной спустя месяц после возвращения из Перу.
«По узкой тропинке, виляющей в непроходимой чаще мы направляемся к тэмплу (от tample – храм, англ.) — так называл это строение наш проводник Роман. Строение представляло из себя настил из досок красного дерева в виде круга, закрепленный на высоте около полутора метров на пяти врытых в землю бревнах. Конусообразная крыша сделана из тонких жердей, покрытых пальмовыми листьями. Никаких алтарей, никаких лежанок и прочей мебели – просто круглая площадка из отполированных досок.
Мы поднимаемся по трем ступенькам, предварительно сняв обувь. В джунглях темнеет очень быстро и, вскоре мы окунаемся в полнейшую темноту. Вокруг “тэмпла”, на расстоянии десяти метров непроходимая стена тропического леса, в котором с каждой минутой нарастает завораживающий мистический звуковой фон. Кажется, что с наступлением темноты все вокруг приходит в движение. Тут и там раздаются леденящие душу крики. Иногда они похожи на человеческий хохот, иногда на плач ребенка.
Наш проводник Роман зажигает несколько стеариновых свечей и ставит их в центр круга. Мы рассаживаемся вокруг импровизированного алтаря. Тотчас, привлеченные светом, к нам устремляются полчища комаров и москитов, а также ночных насекомых, способных стать героями любого фильма ужасов. Предусмотрительно взятый репеллент (средство от комаров) практически не помогает. Оставшуюся часть ночи мы будем обмахиваться, шлепать себя по телу и чесаться. Атака кровожадных насекомых заставляет меня облачиться в непроницаемую ветровку и штаны. При тридцатиградусной жаре и высокой влажности уже через пять минут я начинаю ощущать себя, как в русской бане. Периодически приходит мысль выжать майку, но перспектива хоть на миг остаться без одежды эту мысль сразу же отгоняет.
Через некоторое время к нашему “алтарю” устремляются представители ползающей братии: муравьи сотен разновидностей, жучки и жуки, пауки, поражающие своими размерами, ящерицы и существа, которых трудно отнести к какому-нибудь знакомому виду. В нашей команде есть люди, не испытывающие симпатий к паукам, да и к другим насекомым. Но, кажется, они хорошо держатся. Впрочем, убежать сейчас отсюда невозможно, поэтому ничего не остается, как просто принять происходящее как должное…
Наш проводник рассказывает нам о предстоящей церемонии Аяхуаска. Он рассказывает, как себя настроить, о чем следует думать, как себя вести… Во время своих наставлений он вынимает из своего рюкзака пять рулонов туалетной бумаги и расставляет их в виде забавного пятиугольника рядом со свечками. Что на это можно сказать… Будущие участники церемонии мрачно переглянулись и с надеждой посмотрели на проводника. ”А это еще зачем?” — спросил кто-то из нас. Наш проводник, как ни в чем не бывало, стал объяснять:” Аяуаска очищает не только энергетические плоскости личности, но и тело. Если что, ползите к краю пола… Все равно ливень к утру все смоет. Если что-то более серьезное, имею в виду с желудком и прочее… бегите в джунгли… Бумага, вот она…”
Судя по всему настроение членов нашей команды, ведущих непрерывную борьбу с комарами и москитами, резко упало. Все поглядывали друг на друга, и в этих взглядах можно было прочитать отчаяние… Ночью бежать в джунгли, когда и тут-то столько всего летающе-ползающего!
Но, слава богу, на грустные мысли не хватило времени. Мы услышали легкие шаги… Из глубины гудящего темного леса, самым непостижимым образом (без фонарика!) появился он… Шаман дон Артидоро.
Шаман
Дон Артидоро был в светлом хитоне, расписанном традиционными амазонскими узорами. На его шее красовалось множество бус различных цветов. Голова была повязана широкой лентой расписанной в том же традиционном стиле. На плече висела льняная сумка.
Мы по очереди были представлены Шаману. Все расселись вокруг горящих свечей. Дон Артидоро закурил самокрутку из мапачо, специального амазонского табака, который курят во время церемоний все шаманы. Из сумки он извлек бутылку с водой, большую пластиковую бутылку с темно-оранжевой жидкостью (Аяхуаска), полукруглую плошку из тыквы и мешочек с самокрутками мапачо…
Дон Артидоро – потомственный шаман-целитель. Он – аяхуаскеро. Это означает, что основной его деятельностью является проведение церемоний и лечение с помощью Аяхуаска. Отдаленность местонахождения его жилья позволяет предполагать, что он — “не коммерческий” шаман, коих развелось достаточно много с развитием туристического интереса к Амазонии.
Впоследствии нам неоднократно приходилось слышать лестные отзывы о работе дона Артидоро от местных жителей. Среди коренного населения он считается авторитетным шаманом. На вид ему лет пятьдесят, но мы неоднократно удивлялись той энергии и Силе, которую он излучает. В его облике присутствовала какая-то мощь, чувствовались крепкое здоровье и физическая сила. Этнически, дон Артидоро относит себя к племени Ашанги, остатки которого разбросаны в глухих лесах Амазонии. Он говорит на испанском, кечуа и еще нескольких местных индейских диалектах…
Сполоснув тыквенную плошку водой, дон Артидоро наполнил ее примерно на три глотка темно-оранжевой жидкостью. Каждый из присутствующих по очереди подходил к шаману, и, после минутного настроя (во время которого участник церемонии просит Дух Аяхуаски помочь решить ему ту или иную проблему) выпивал отвар. Это достаточно неприятный на вкус, горький и обжигающий напиток. После приема внутрь рекомендуется закурить мапачо, чтобы перебить неприятный вкус во рту. Так мы и сделали. Самым последним Аяуаска выпил шаман. Мы вновь расселись по кругу и принялись ждать.
Считается, что во время церемонии участники не должны разговаривать друг с другом. Необходимо полностью сосредоточиться на решении внутренней проблемы. Через несколько минут шаман гасит свечи, и мы оказываемся в кромешной темноте. Лишь огоньки горящих самокруток летают в непроглядной тьме тропической ночи…
Примерно через полчаса после приема Аяхуаска шаман начинает петь. Икарос – так называются магические песни, сопровождающие каждую церемонию. Считается, чем большее количество Икарос помнит шаман, тем более авторитетным аяхуаскеро он является. Песни Икарос служат мостом между обычной реальностью и тем необъяснимым Миром, в который попадает человек после приема Аяхуаска. Икарос как будто опутывает участников невидимыми нитями, открывают неизведанные области подсознания, выталкивают ваше “Я” за пределы обычного восприятия действительности… В то же время эти песни не дают вам остаться в тех далеких мирах, куда забрасывает ваше сознание Аяхуаска. Они – как спасительный канат возвращают вас на землю, в “тэмпл”, в чудесную тропическую ночь…
Через несколько часов шаман зажигает свечи. Кто-то из нас еще лежит, перегнувшись через край настила, кто-то сидит с закрытыми глазами, кто-то лежит на спине. Дон Артидоро подходит к каждому из участников. Он внимательно разглядывает своих “пациентов”, и видя, что все идет так, как положено, желает всем удачи, прощается за руку и… исчезает в ночных джунглях.
Наше “путешествие” продолжается до утра. У каждого своя реакция, свои видения, свои открытия. К утру, устав от комаров, “измененных состояний сознания” и тошноты, несмотря ни на что все участники церемонии засыпают. Скоро утро…
Ощущения
“…Этого не может быть!” — это была мысль. Точнее, мне показалось, что я так подумал.
“Этого чего?” — спросил кто-то.
Ага! Значит, я не подумал, а произнес это вслух. Несколько секунд я лихорадочно сосредотачивался на мысли, должной определить “чего же не может быть”. Но очередная, более ошеломляющая мысль повисла перед распадающимся сознанием пугающим транспарантом: “КТО Я?” Было непонятно, кто задал этот вопрос, откуда он выплыл, и, главное, кому он адресован.
“Видимо, вот так сходят с ума…” — подумалось мне, хотя понятие “мне” стало уже настолько неотчетливым, что сразу же было поставлено под сомнение какой-то другой, “оставшейся в живых” частью моего восприятия. Я с ужасом стал ощупывать свое тело, как последний островок реальности. Сознание пыталось хоть как-то зацепиться за что-нибудь знакомое. Не помогло. Возникло явное ощущение, что мое тело больше не имеет ко мне никакого отношения. Я несколько раз глубоко выдохнул и посмотрел на небо. Незнакомые звезды предательски подмигивали, и, по-моему, мрачно хихикали.
“Поехали…” — подумал я. Точнее, подумало то, что в это время было мной.
Собрать воедино то, что раньше я называл своим сознанием, не удавалось. Ощущение собственного “Я”, мысли, образы, способность логически мыслить – все ускользало быстрее, чем я пытался это остановить.
“Расслабься…”- услышал я незнакомый голос. Один из фрагментов моего сознания спросил: ”Как расслабиться? Кому расслабиться? Меня же нет!” “Нет, ты есть” — ответило нечто — “Смотри…” Трудно объяснить то, что произошло дальше. На меня понесся, точнее хлынул поток. Поток ужасающей силы. Поток, состоящий из образов и проекций того, что я когда-то считал собой. Трудно было понять: все ЭТО входит в меня, или выходит? Все стало меняться с головокружительной скоростью. Далекие воспоминания, забытые переживания, когда-то казавшиеся значимыми ситуации, картинки из детства и забытого прошлого – все смешалось в одном стремительном потоке “чьего-то” восприятия. Мое “Я” растворялось в этом потоке и исчезало, как мне казалось, навсегда.
“Все это – ты”, — шептал таинственный голос.
Мое привычное “Я” распалось на миллионы других, малознакомых “Я”. При этом абсолютно отчетливо исчезло ощущение пространства и времени. С трудом удавалось вспомнить кто я, и где я нахожусь. А главное – когда!
Звуки ночных джунглей, так восхищавшие меня несколько часов назад, превратились в сплошной гул самолетных турбин. Причем, гул то нарастал, то исчезал вовсе.
Через какое-то время мне показалось, что я “вынырнул” из потока видений. Я даже вспомнил, и, кажется, осознал, где я нахожусь. Я знал, что где-то рядом сидит шаман, что сейчас ночь, мы в амазонских джунглях на церемонии Аяхуаска…
Джунгли вновь обрели свое естественное звучание. Я чувствовал запах мапачо – амазонского табака, который курят шаманы во время церемоний.
И я снова услышал…
Тихо, неторопливо и как-то уж очень просто шаман запел. Это была очередная “Икарос” — магическая песня аяхуаскеро. Мне снова показалось, что звук его голоса “пробирается” в мое сознание, заполняет окружающее пространство, обволакивает мир какими-то светящимися нитями, вытесняет из окружающего все звуки и, наконец, снова обрывает какую-то связь…
Мощный поток снова подхватил мое восприятие и рассыпал “Я” на множество кусочков.
Сказать, что я чувствовал себя плохо – не сказать ничего. В какой-то момент я почувствовал подступающую тошноту. Это чувство не оставляло никаких сомнений в дальнейшем развитии событий. С трудом я дополз до края дощатого настила, являвшимся полом нашей церемониальной хижины и перегнулся через край. Меня вырвало. Нет! Меня рвало. Долго. Наверное это продолжалось больше часа. У моих спутников это началось раньше и продолжалось дольше. Ночные джунгли наполнились душераздирающими звуками. В промежутках между приступами тошноты я слышал тихий, и как казалось, спокойный голос нашего проводника: “Хорошо, ребята… Это очищение…” Ничего, даже отдаленно похожего на “хорошо” я не испытывал, поэтому мне подумалось, что проводник просто издевается. Я хотел спросить, долго ли продлится это невероятное “очищение”. Не из любопытства – вопрос, казалось, стоит о жизни и смерти. Но при первой же попытке произнести вопрос вслух, меня вновь выворачивало наизнанку…
По пальмовым листьям, из которых была сделана крыша нашей хижины, застучал дождь. О том, что это является дождем, я догадался позже. Поначалу же этот звук извлекали из своих барабанов причудливые гномоподобные существа, окружившие нашу хижину. Существ и их барабаны я видел достаточно отчетливо и абсолютно не сомневался в их существовании. Мне показалось, что существа понимающе улыбаются. Внезапно я осознал, что вижу в полной темноте. Точнее, я стал различать все мелкие детали окружавшего нас ландшафта, будучи в полной уверенности, что начинает светать. Но взглянув на черное как смоль небо, сделал вывод, что до рассвета еще далеко. Значит, я видел в темноте. Недолго я наслаждался приобретенной способностью – знакомые позывы вновь заставили ползти к краю хижины…
Так продолжалось до утра.
Утро
Утро в амазонских джунглях – это рождение целого мира. Насыщенный аромат удивительных цветов и растений, жужжание и стрекотание мириадов диковинных насекомых, щебетание тысяч птиц, изумрудная свежесть буйной растительности… На этом фоне, огромные, величиной с ладонь ярко-синие бабочки Blue Morpho, летающие в ярко-зеленой листве делают картину поистине полумистической.
Тропический лес, казавшийся ночью таким устрашающим, становится близким и родным. Кошмар, длившийся почти всю ночь, тает, как незначительное воспоминание. Разумеется, я ощущал легкую усталость, но при этом доминировало чувство какого-то восторга и тотального освобождения. Как будто я сбросил огромный груз, избавился от чего-то, необъяснимо плохого и тяжелого. Казалось, что какой-то тяжелый невидимый панцирь, сковывающий меня последние годы, вдруг раскололся и рассыпался в прах. Ощущение необыкновенной внутренней легкости, чистоты и радости наполняло всех участников церемонии.
Через несколько часов, шаман, проводивший церемонию “расшифрует” для нас все видения и ощущения, сопровождавшие нас ночью. Чай из листьев коки полностью восстановит наши силы и вольет в тела бодрость и энергию…
Пройти через муки и кошмар, для того, чтобы ощутить в себе Жизнь – в этом главная суть церемонии Аяхуаска.
Аяхуаска
Аяхуаска (в Амазонии произносится, как Аяуаска) – это традиционное снадобье амазонских шаманов, использующееся на протяжении нескольких тысячелетий. Отвар готовят из растущей в джунглях лианы Banisteriopsis Caapi и листьев различных других растений, содержащих ДМТ (диметилтриптамин) – сильное психоактивное вещество.
Церемонии Аяхуаска проводятся с различными целями: лечение различных заболеваний, очищение, поиск видения, овладение паранормальными способностями, предсказание будущего и т. д. В зависимости от поставленных задач составляется рецепт отвара, куда могут входить десятки различных растений. Чтобы приготовить отвар Аяхуаски, нам потребовалось трое суток.
У каждого шамана есть своя Аяхуаска. Места в джунглях, где растет лиана, держатся в секрете. Шаманы относятся к Аяхуаска, как к божеству: это растение считается живым и одухотворенным. Для церемонии, в зависимости от поставленных целей, выбирается определенный вид лианы. Аяхуаска бывает “небесной”, “черной”, “учителем” и т. д.
Лиана (толщиной примерно в руку) нарезается на отрезки длиной от 30-ти до 50-ти сантиметров. В специально отведенном месте с помощью (похожей на бейсбольную) биты каждый из будущих участников церемонии “расщепляет” по несколько отрезков лианы. Ударами биты Аяхуаска расщепляется до состояния волокнистой массы. Эта процедура может оставить кровавые мозоли на ваших руках.
Затем, расщепленные отрезки лианы аккуратно укладываются на дно большого котла. На первый слой лианы насыпаются листья необходимых растений (в нашем случае это были листья Чакруны). Затем укладывается следующий слой лианы, который также пересыпается необходимыми листьями. Все это делается до тех пор, пока отрезки расщепленной лианы не заполнят весь котел. Котел заливается водой из ручья, и это творение варится особым способом от 8 часов до нескольких суток.
Церемония обычно начинается поздно вечером…»
В этом рассказе 10 летней давности опущены некоторые подробности: мне не хотелось заранее пугать будущих участников своих экспедиций. Теперь уже, по прошествии многих лет, думаю, я могу дополнить свой рассказ некоторыми пикантными деталями.
Юре было не просто плохо, а чрезвычайно плохо! Настолько плохо, что сдержанный по натуре Юра стонал и часто произносил несвойственные его темпераменту слова: «Я умираю! Мне х…во! Сделайте что-нибудь! Рома! Может, есть какая-нибудь таблетка, чтоб всё кончилось?!» Таким Юру я видел впервые в жизни. Вдруг я представил, что Юра может умереть по-настоящему! Ужасный поток образов тут же обрушился на меня. Я представил Юрину маму, Галину Константиновну. Я представил, как мне придется объяснять ей причины этой нелепой смерти. Я представил все трудности транспортировки трупа из глухих амазонских джунглей. Ужас и паника охватили меня.
Серьезность положения дополнили Юрины слова, произнесенные хриплым глухим голосом: «Может можно вызвать скорую?!» Мысль о «скорой» в ночных непроходимых джунглях была настолько нелепой, что я тут же ощутил холод ужаса во всем своем искусанном москитами теле. Положение было серьезным! И тут произошло нечто, объяснение чему я не могу найти до сих пор.
Я услышал голос. Он исходил от небольшого, гномоподобного существа. Скорее даже, это был мультипликационный, полупрозрачный трикстер. Пародия на приведение. Интонации его голоса были легкомысленными и никак не вязались с серьезностью ситуации.
«Хочешь, ему станет легче?» — спросило меня существо, скорее всего имея в виду Юру. Я не совсем понял, сказано это было вслух, или мне так только показалось. Мысленно я спросил себя: «Я разговариваю с собой?» «Нет, ты разговариваешь со мной» — развеяло сомнения существо.
Мне было ясно, что времени на лишние вопросы у меня нет. Юре становилось все хуже, он стонал, его рвало и выкручивало в судорогах. «Да, я очень хочу, чтобы ему стало лучше!» — подумал я. «Хорошо. Только пообещай мне, что когда ты вернешься домой в Вильнюс, ты сделаешь…» — и существо сформулировало очень странную, но вполне выполнимую просьбу. «Я сделаю это!» — подумал я. И как только я об этом подумал и даже представил себе, как я ЭТО делаю, Юра привстал, посмотрел на меня осмысленным взглядом и, вытирая со лба пот, произнес на выдохе: «Ху-у-у-уу-ух. Кажется, полегче…»
Утром дон Артидоро сказал мне, что я разговаривал с Духом Аяхуаски. И еще дон Артидоро добавил, что это был очень важный знак. И что теперь все у меня будет по-другому. Дон Артидоро оказался прав.
Юра, объездивший на сегодняшний день полмира, до сих пор считает нашу первую экспедицию одним из самых значимых событий своей жизни.
На Римаса Аяхуаска не подействовала совсем.
В джунглях мы жили около двух недель. Шаман дон Артидоро рассказывал нам о целебных растениях Амазонии. Римас изготавливал удочки и пытался ловить рыбу. Каждый из нас как будто бы жил в своем отдельном мире. Каждый из нас взаимодействовал с лесом по-своему.
Мы участвовали еще в нескольких церемониях Аяхуаска с доном Артидоро. Роман познакомил нас с удивительно ярким, добрым, струящимся светлыми волнами вдохновения, магическим миром Мескалито – для этого мы несколько раз пили отвар священного кактуса Сан Педро. Мы погружались в волны волшебной энергии сельвы. И что-то тяжелое и липкое вытекало из моей души. Из моей сути. Это чувствовалось очень тонко, практически незаметно, но явно. Вот как я описывал церемонию Сан Педро 10 лет назад:
«Кактус Сан Педро (Trichocereus Pachanoi) растет в предгорьях Анд в Перу, а также в горных районах Эквадора и Мексики. Так же как и Пейотный кактус ( Lophophora Williamsi), Сан Педро содержит активный алкалоид мескалин. Эти растения широко применялись для религиозных церемоний у древних цивилизаций Мезоамерики. Пейот, например, использовался ацтеками в медицинских целях — для лечения укусов змей и различных заболеваний. Известно, что мескалин вызывает зрительные и слуховые галлюцинации, очень яркие по своему содержанию.
Наше первое знакомство с кактусом Сан Педро решено было провести днем. Церемонию назначили на 12 часов дня. За день до этого все участники будущей церемонии принимали непосредственное участие в приготовлении отвара.
Происходило это следующим образом: каждый из участников получил “свой” кактус. Это мясистое ярко-зеленое растение длиной примерно от 40 до 60-ти сантиметров и диаметром около 20 сантиметров. Сначала острым ножом необходимо аккуратно срезать все “глазки” — места, откуда росли иголки кактуса. Затем кактус нарезается вдоль на несколько частей и с каждой из них отделяется прозрачная плотная пленка, покрывающая поверхность кактуса. После этого очень аккуратно срезается зеленый поверхностный слой – именно в нем содержится наибольшее количество мескалина. Все кусочки складываются в котел, заливаются водой и кипятятся в течение 6 – 8 часов. После этого отвар процеживается и остывшая киселеобразная жидкость готова к употреблению…
Ровно в двенадцать часов дня каждый из участников выпил по достаточно большой кружке отвара Сан Педро. Все отметили про себя, что на вкус Сан Педро куда приятнее Аяхуаска. Тем не менее, вкус Сан Педро неприятен.
По правилам церемонии мы стали выполнять специальные упражнения, похожие на комплекс Тай Цзи Цюань. Делается это для того, чтобы сбалансировать открывающийся внутренний энергетический поток с физическим телом. После выполнения упражнений, действительно, каждый из нас почувствовал необыкновенный прилив сил.
После этого каждый из участников церемонии отправился вглубь джунглей “общаться” с Духом Мескалито…
…Дух Мескалито играет с вашим восприятием. Мир раскрашивается удивительными, яркими красками. Возникает ощущение, что все растения оживают и начинают с вами общаться на каком-то понятном, но беззвучном языке. Необъяснимый восторг охватывает вас, когда вы разговариваете с муравьями или бабочками. Кажется, что вся природа наполняет вас радостью и восторгом. Вас наполняет глубокое понимание мира и всех его взаимосвязей. Вы не умозрительно, а достаточно явно ощущаете гармонию со всем окружающим миром.
Мы лежали на полу нашего “тэмпла”, наслаждаясь солнечным днем и радостными звуками окружавших нас джунглей. Примерно через час я почувствовал необъяснимую радость, граничащую с приступами безудержного веселья. Смеялись все, причем повода для веселья как будто бы и не было. Неожиданно для себя я отметил первые изменения в восприятии. Так, наступая на доски пола мне казалось, что они пружинят, словно сделаны из резины. Изменилось восприятие звуков. Я вдруг осознал, что слышу не просто стрекочущий и щебечущий фон, а воспринимаю каждый звук по отдельности. Так, как будто бы у меня выросло сразу же несколько тысяч ушей!
Всё это продолжается примерно около восьми часов! Через восемь часов вы легко и радостно засыпаете…»
Сейчас я думаю и знаю, что все мои последующие достижения и удивительные события произошли благодаря знакомству с магическими Растениями Силы. Изменения в моей психике происходили медленно, постепенно, но неотступно. Внутренний диалог, так мешающий развитию моей личности, становился все более управляемым и тихим. Во время церемоний я наконец-то почувствовал то, что чувствуют люди в глубоком гипносомнамбулическом трансе: отстраненность от ситуации, «Я» как созерцающего мысли Наблюдателя, разотождествление с телом.
Это дало мне возможность более эффективно заниматься программированием собственной психики. Со временем я стал воспринимать участие в церемониях как сеансы самогипноза и самопрограммирования. Пройдет еще несколько лет, прежде чем я обращу внимание на то, что от некоторых, мешавших мне жить фобий не осталось и следа.
Экспедиция в Перу 2004
В амазонских джунглях я ясно понял, чем хочу заниматься в ближайшем будущем и как этого достичь. Это был долгожданный прорыв. И как бы мне не нравилось в свое время слово «магия», я очень ясно понял на абсолютно новом для себя, не логико-вербальном уровне: весь окружающий нас Мир – это Мир Магии. Понять это на уровне интеллектуальных манипуляций невозможно. И, может быть, это к лучшему.
Из Икитоса мы перебрались в высокогорную часть Перу. А именно, в бывшую столицу империи Инков – Куско. В городе, расположенном на высоте 3500 метров дышится трудно. Если пренебречь акклиматизацией, к вечеру можно получить весь набор симптомов простуды. Это — «горная болезнь».
Мы решаем окунуться в энергетику стихии гор. К знаменитому городу Инков, так и не найденному испанцами-завоевателями можно доехать по железной дороге. А можно дойти пешком. Пеший четырехдневный переход по пути Инков называется «Инка Трейл». Мы рискнули…
Удивительные пейзажи, три ночи в палатках, утомительные подъемы и спуски, живописные долины и ущелья, а на десерт – Мачу Пикчу. Таинственный древний город, точнее, всё, что от него осталось. Некоторые благодарят Инка Трейл за два-три сброшенных килограмма лишнего веса. Впоследствии я не раз еще буду сопровождать участников своих экспедиций по этому трудному, но восхитительному маршруту.
Когда вы преодолеваете себя, напрягаясь физически, нудный «радиоприемник» вашего внутреннего диалога стихает. Внутренний диалог терпеть не может физических нагрузок и физического преодоления себя. Эта мысль позже легла в теоретическое обоснование моего «Экстриминга».
На маршруте может случиться всякое. Вы можете захотеть домой, вы можете проклинать себя за свое легкомыслие, вы можете начать ныть и ворчать. Но вы мгновенно обо всем забываете, как только ваши уставшие ноги подводят вас к отметке 4200 – самого высокого перевала на Инка Трейле. И что бы вы там не думали – медленно, почти незаметно начинается ваша психическая трансформация. Вы уже не будете прежним. Вы уже немного другой.
Потом был Тихий Океан в маленьком курортном местечке Пунта Хермоса. Погружение в стихию Океана, медитации, осмысление пережитого в джунглях и горах опыта. Фантастические закаты, грохот волн и сгоревшая в лучах январского солнца кожа. В своих будущих экспедициях я неизменно буду использовать эту же схему, этот же каркас – джунгли, горы, океан.
Возвращались мы через Амстердам. В аэропорту «Скипхол» нам сообщили, что рейс Амстердам-Вильнюс перенесен на следующий день. КЛМ «дико извиняется», конечно, и просит всех пассажиров комфортно переночевать в хорошей гостинице с включенным завтраком. Разумеется, номера оплачивает КЛМ и еще раз «дико извиняется» за предоставленные неудобства.
Удивительную картину в середине февраля в центре Амстердама могли наблюдать кутающиеся в теплые пальто и шубы жители и гости голландской столицы: 4 странных человека в майках с короткими рукавами стремительными короткими перебежками продвигаются от Центральной Станции вглубь старой части города. В одном из заведений мы задержались дольше. На дверях заведения было написано «CoffeeShop». В заведении висел густой туман с отчетливым запахом марихуаны. Несмотря на одежду не по сезону официантка пригласила нас к столу и вежливо предложила меню. В меню значилось 8 сортов марихуаны с очень экзотическими названиями. Опыта ни у кого не было, поэтому мы смело заказали по одному джойнту каждому и по одному бисквитику «Space Cake» с чаем. Официантка переспросила и, почему-то никто кроме меня не заметил на ее лице удивления. Я повторил заказ. Официантка удалилась. Через несколько минут мы уже ели сладкие бисквитики (как потом оказалось, с гашишем) а официантка как-то странно, с опаской постоянно выглядывала из-за барной стойки. Нам принесли джойнты и мы закурили. Я заметил, что не только официанты, но и посетители поглядывают на нас с любопытством. Увы, было поздно. Пирожные были съедены, а джойнты выкурены.
Что-то невидимое и мощное обрушилось на наши головы. За нашим столом повисла длительная мучительная тишина минут на 20. Все опустили головы и сидели неподвижно. Скорее всего, очень долго, потому что посмотреть на часы было просто невозможно. Что происходило в это время вокруг нас, практически никто не помнит. Скорее всего, где-то через минут 40 кто-то из нас, не поднимая головы произнес: «Как встать?» Возможно, я ответил: «Непонятно». Через час кто-то из нас пошел искать туалет. И, по всей видимости, заблудился. Его пошли искать (допускаю, что это мог быть я), но всем стало понятно, что в этом маленьком заведении лучше пока никуда не ходить. Заблудиться очень легко. Нас «приотпустило» где-то через полтора часа.
Моя шутка: «Шухер! Менты!» судя по реакции моих спутников в нашем состоянии была абсолютно неуместной! Мои спутники вскочили со своих мест, на лицах была смесь ужаса и безысходности. Потом до них медленно стал доходить смысл…
В общем, неудачная шутка для первого визита в амстердамский Кофешоп.
Опыт был получен. Мы узнали, что такое «Сканк». Все согласились, что на всех хватило бы одного джойнта. Без бисквитиков. Они тоже были лишними.
Первая экспедиция произвела на меня сильное впечатление. Да и не только на меня одного. Очень трудно объяснить, что же на самом деле произошло, но домой в Вильнюс я вернулся другим. Сформулировать, в чем заключалась эта «инаковость» невозможно. Что-то произошло с той частью мозга, которая в простонародье зовется подсознанием. Может быть, именно так начинается взаимодействие с магией?
Уже в марте 2004 я монтирую свой первый фильм из материалов, которые мы отсняли в Перу. Очень быстро, в течение нескольких недель я создаю свой экспедиционный сайт и запускаю его в мировое киберпространство. Также быстро у меня в ящике электронной почты появляются первые запросы на участие в планирующейся экспедиции. Свою первую «коммерческую» экспедицию я назначаю на июнь.
Ежедневно я отвожу себе полтора часа и с помощью самоучителя осваиваю испанский язык. Представление о том, что в Перу достаточно знать английский было ошибочным. Часто жители Перу даже не понимают вопрос «Do you speak English?».
Идея заняться организацией экспедиций в Перу мне нравится и увлекает меня с головой. После того, как на экспедиционном сайте появляются фотографии из первой экспедиции, я чувствую растущий интерес людей к тому, чем собираюсь заниматься. Жизнь заиграла
