Отрывки из «Путевых записок». Первая экспедиция в Перу. 2004 год
Церемония в джунглях Амазонки
По узкой тропинке, виляющей в непроходимой чаще мы направляемся к тэмплу (от tample – храм, англ.) — так называл это строение наш проводник. Строение представляет из себя настил из досок красного дерева в виде круга, закрепленный на высоте около полутора метров на пяти врытых в землю бревнах. Конусообразная крыша сделана из тонких жердей, покрытых пальмовыми листьями. Никаких алтарей, никаких лежанок и прочей мебели – просто круглая площадка из отполированных досок.
Мы поднимаемся по трем ступенькам, предварительно сняв обувь. В джунглях темнеет очень быстро и вскоре мы окунаемся в полнейшую темноту. Вокруг “тэмпла”, на расстоянии десяти метров непроходимая стена тропического леса, в котором с каждой минутой нарастает завораживающий мистический звуковой фон. Кажется, что с наступлением темноты все вокруг приходит в движение. Тут и там раздаются леденящие душу крики. Иногда они похожи на человеческий хохот, иногда на плач ребенка.
Наш проводник зажигает несколько стеариновых свечей и ставит их в центр круга. Мы рассаживаемся вокруг импровизированного алтаря. Тотчас, привлеченные светом, к нам устремляются полчища комаров и москитов, а также ночных насекомых, способных стать героями любого фильма ужасов. Предусмотрительно взятый репеллент (средство от комаров) практически не помогает. Оставшуюся часть ночи мы будем обмахиваться, шлепать себя по телу и чесаться. Атака кровожадных насекомых заставляет меня облачиться в непроницаемую ветровку и штаны. При тридцатиградусной жаре и высокой влажности уже через пять минут я начинаю ощущать себя, как в русской бане. Периодически приходит мысль выжать майку, но перспектива хоть на миг остаться без одежды эту мысль сразу же отгоняет.
Через некоторое время к нашему “алтарю” устремляются представители ползающей братии: муравьи сотен разновидностей, жучки и жуки, пауки, поражающие своими размерами, ящерицы и существа, которых трудно отнести к какому-нибудь знакомому виду. В нашей команде есть люди, не испытывающие симпатий к паукам, да и к другим насекомым. Но, кажется, они хорошо держатся. Впрочем, убежать сейчас отсюда невозможно, поэтому ничего не остается, как просто принять происходящее как должное…
Наш проводник рассказывает нам о предстоящей церемонии Аяхуаска. Он рассказывает, как себя настроить, о чем следует думать, как себя вести… Во время своих наставлений он вынимает из своего рюкзака пять рулонов туалетной бумаги и расставляет их в виде забавного пятиугольника рядом со свечками. Что на это можно сказать… Будущие участники церемонии мрачно переглянулись и с надеждой посмотрели на проводника. ”А это еще зачем?” — спросил кто-то из нас. Наш проводник, как ни в чем не бывало стал объяснять:” Аяуаска очищает не только энергетические плоскости личности, но и тело. Если что, ползите к краю пола… Все равно ливень к утру все смоет. Если что-то более серьезное, имею в виду с желудком и прочее… бегите в джунгли… Бумага, вот она…”
Судя по всему настроение членов нашей команды, ведущих непрерывную борьбу с комарами и москитами, резко упало. Все поглядывали друг на друга, и в этих взглядах можно было прочитать отчаяние… Ночью бежать в джунгли, когда и тут-то столько всего летающе-ползающего!
Но, слава богу, на грустные мысли не хватило времени. Мы услышали легкие шаги… Из глубины гудящего темного леса, самым непостижимым образом (без фонарика!) появился он… Шаман дон Артидоро.
Шаман
Дон Артидоро был в светлом хитоне, расписанном традиционными амазонскими узорами. На его шее красовалось множество бус различных цветов. Голова была повязана широкой лентой расписанной в том же традиционном стиле. На плече висела льняная сумка.
Мы по очереди были представлены Шаману. Все расселись вокруг горящих свечей. Дон Артидоро закурил самокрутку из мапачо, специального амазонского табака, который курят во время церемоний все шаманы. Из сумки он извлек бутылку с водой, большую пластиковую бутылку с темно-оранжевой жидкостью (Аяхуаска), полукруглую плошку из тыквы и мешочек с самокрутками мапачо…
Дон Артидоро – потомственный шаман-целитель. Он – аяхуаскеро. Это означает, что основной его деятельностью является проведение церемоний и лечение с помощью Аяхуаска. Отдаленность местонахождения его жилья позволяет предполагать, что он — “не коммерческий” шаман, коих развелось достаточно много с развитием туристического интереса к Амазонии.
В последствии нам неоднократно приходилось слышать лестные отзывы о работе дона Артидоро от местных жителей. Среди коренного населения он считается авторитетным шаманом. На вид ему лет пятьдесят, но мы неоднократно удивлялись той энергии и Силе, которую он излучает. В его облике присутствовала какая-то мощь, чувствовались крепкое здоровье и физическая сила. Этнически дон Артидоро относит себя к племени Ашанги, остатки которого разбросаны в глухих лесах Амазонии. Он говорит на испанском, кечуа и еще нескольких местных индейских диалектах…
Сполоснув тыквенную плошку водой, дон Артидоро наполнил ее примерно на три глотка темно-оранжевой жидкостью. Каждый из присутствующих по очереди подходил к шаману, и, после минутного настроя (во время которого участник церемонии просит Дух Аяхуаски помочь решить ему ту или иную проблему) выпивал отвар. Это достаточно неприятный на вкус, горький и обжигающий напиток. После приема внутрь рекомендуется закурить мапачо, чтобы перебить неприятный вкус во рту. Так мы и сделали. Самым последним Аяуаска выпил шаман. Мы вновь расселись по кругу и принялись ждать.
Считается, что во время церемонии участники не должны разговаривать друг с другом. Необходимо полностью сосредоточиться на решении внутренней проблемы. Через несколько минут шаман гасит свечи и мы оказываемся в кромешной темноте. Лишь огоньки горящих самокруток летают в непроглядной тьме тропической ночи…
Примерно через полчаса после приема Аяхуаска шаман начинает петь. Икарос – так называются магические песни, сопровождающие каждую церемонию. Считается, чем большее количество Икарос помнит шаман, тем более авторитетным аяхуаскеро он является. Песни Икарос служат мостом между обычной реальностью и тем необъяснимым Миром, в который попадает человек после приема Аяхуаска. Икарос как будто опутывает участников невидимыми нитями, открывают неизведанные области подсознания, выталкивают ваше “Я” за пределы обычного восприятия действительности… В то же время эти песни не дают вам остаться в тех далеких мирах, куда забрасывает ваше сознание Аяхуаска. Они – как спасительный канат возвращают вас на землю, в “тэмпл”, в чудесную тропическую ночь…
Через несколько часов шаман зажигает свечи. Кто то из нас еще лежит, перегнувшись через край настила, кто-то сидит с закрытыми глазами, кто-то лежит на спине. Дон Артидоро подходит к каждому из участников. Он внимательно разглядывает своих “пациентов”, и видя, что все идет так, как положено, желает всем удачи, прощается за руку и… исчезает в ночных джунглях.
Наше “путешествие” продолжается до утра. У каждого своя реакция, свои видения, свои открытия. К утру, устав от комаров, “измененных состояний сознания” и тошноты, несмотря ни на что все участники церемонии засыпают. Скоро утро…
Ощущения
“…Этого не может быть!” — это была мысль. Точнее, мне показалось, что я так подумал.
“Этого чего?” — спросил кто-то.
Ага! Значит я не подумал, а произнес это вслух. Несколько секунд я лихорадочно сосредотачивался на мысли, должной определить “чего же не может быть”. Но очередная, более ошеломляющая мысль повисла перед распадающимся сознанием пугающим транспарантом: “КТО Я?” Было непонятно, кто задал этот вопрос, откуда он выплыл, и, главное, кому он адресован.
“Видимо, вот так сходят с ума…” — подумалось мне, хотя понятие “мне” стало уже настолько неотчетливым, что сразу же было поставлено под сомнение какой-то другой, “оставшейся в живых” частью моего восприятия. Я с ужасом стал ощупывать свое тело, как последний островок реальности. Сознание пыталось хоть как-то зацепиться за что-нибудь знакомое. Не помогло. Возникло явное ощущение, что мое тело больше не имеет ко мне никакого отношения. Я несколько раз глубоко выдохнул и посмотрел на небо. Незнакомые звезды предательски подмигивали, и, по-моему, мрачно хихикали.
“Поехали…” — подумал я. Точнее, подумало то, что в это время было мной.
Собрать воедино то, что раньше я называл своим сознанием не удавалось. Ощущение собственного “Я”, мысли, образы, способность логически мыслить – все ускользало быстрее, чем я пытался это остановить.
“Расслабься…”- услышал я незнакомый голос. Один из фрагментов моего сознания спросил: ”Как расслабиться? Кому расслабиться? Меня же нет!” “Нет, ты есть” — ответило нечто — “Смотри…” Трудно объяснить то, что произошло дальше. На меня понесся, точнее хлынул поток. Поток ужасающей силы. Поток, состоящий из образов и проекций того, что я когда-то считал собой. Трудно было понять: все ЭТО входит в меня, или выходит? Все стало меняться с головокружительной скоростью. Далекие воспоминания, забытые переживания, когда-то казавшиеся значимыми ситуации, картинки из детства и забытого прошлого – все смешалось в одном стремительном потоке “чьего-то” восприятия. Мое “Я” растворялось в этом потоке и исчезало, как мне казалось, навсегда.
“Все это – ты”, — шептал таинственный голос.
Мое привычное “Я” распалось на миллионы других, малознакомых “Я”. При этом абсолютно отчетливо исчезло ощущение пространства и времени. С трудом удавалось вспомнить кто я, и где я нахожусь. А главное – когда!
Звуки ночных джунглей, так восхищавшие меня несколько часов назад превратились в сплошной гул самолетных турбин. Причем, гул то нарастал, то исчезал вовсе.
Через какое-то время мне показалось, что я “вынырнул” из потока видений. Я даже вспомнил, и, кажется, осознал, где я нахожусь. Я знал, что где-то рядом сидит шаман, что сейчас ночь, мы в амазонских джунглях на церемонии Аяхуаска…
Джунгли вновь обрели свое естественное звучание. Я чувствовал запах мапачо – амазонского табака, который курят шаманы во время церемоний.
И я снова услышал…
Тихо, неторопливо и как-то уж очень просто шаман запел. Это была очередная “Икарос” — магическая песня аяхуаскеро. Мне снова показалось, что звук его голоса “пробирается” в мое сознание, заполняет окружающее пространство, обволакивает мир какими-то светящимися нитями, вытесняет из окружающего все звуки и, наконец, снова обрывает какую-то связь…
Мощный поток снова подхватил мое восприятие и рассыпал “Я” на множество кусочков.
Сказать, что я чувствовал себя плохо – не сказать ничего. В какой-то момент я почувствовал подступающую тошноту. Это чувство не оставляло никаких сомнений в дальнейшем развитии событий. С трудом я дополз до края дощатого настила, являвшимся полом нашей церемониальной хижины и перегнулся через край. Меня вырвало. Нет! Меня рвало. Долго. Наверное это продолжалось больше часа. У моих спутников это началось раньше и продолжалось дольше. Ночные джунгли наполнились душераздирающими звуками. В промежутках между приступами тошноты я слышал тихий, и как казалось, спокойный голос нашего проводника: “Хорошо, ребята… Это очищение…” Ничего, даже отдаленно похожего на “хорошо” я не испытывал, поэтому мне подумалось, что проводник просто издевается. Я хотел спросить, долго ли продлится это невероятное “очищение”. Не из любопытства – вопрос, казалось, стоит о жизни и смерти. Но при первой же попытке произнести вопрос вслух, меня вновь выворачивало наизнанку…
По пальмовым листьям, из которых была сделана крыша нашей хижины, застучал дождь. О том, что это является дождем, я догадался позже. Поначалу же этот звук извлекали из своих барабанов причудливые гномоподобные существа, окружившие нашу хижину. Существ и их барабаны я видел достаточно отчетливо и абсолютно не сомневался в их существовании. Мне показалось, что существа понимающе улыбаются. Внезапно я осознал, что вижу в полной темноте. Точнее, я стал различать все мелкие детали окружавшего нас ландшафта, будучи в полной уверенности, что начинает светать. Но взглянув на черное как смоль небо, сделал вывод, что до рассвета еще далеко. Значит, я видел в темноте. Недолго я наслаждался приобретенной способностью – знакомые позывы вновь заставили ползти к краю хижины…
Так продолжалось до утра.
Утро
Утро в амазонских джунглях – это рождение целого мира. Насыщенный аромат удивительных цветов и растений, жужжание и стрекотание мириадов диковинных насекомых, щебетание тысяч птиц, изумрудная свежесть буйной растительности… На этом фоне, огромные, величиной с ладонь ярко-синие бабочки Blue Morpho, летающие в ярко-зеленой листве делают картину поистине полумистической.
Тропический лес, казавшийся ночью таким устрашающим, становится близким и родным. Кошмар, длившийся почти всю ночь тает, как незначительное воспоминание. Разумеется, я ощущал легкую усталость, но при этом доминировало чувство какого-то восторга и тотального освобождения. Как будто я сбросил огромный груз, избавился от чего-то необъяснимо плохого и тяжелого. Казалось, что какой-то тяжелый невидимый панцирь, сковывающий меня последние годы, вдруг раскололся и рассыпался в прах. Ощущение необыкновенной внутренней легкости, чистоты и радости наполняло всех участников церемонии.
Через несколько часов, шаман, проводивший церемонию “расшифрует” для нас все видения и ощущения, сопровождавшие нас ночью. Чай из листьев коки полностью восстановит наши силы и вольет в тела бодрость и энергию…
Пройти через муки и кошмар, для того, чтобы ощутить в себе Жизнь – в этом главная суть церемонии Аяхуаска.
Аяхуаска
Аяхуаска (в Амазонии произносится, как Аяуаска) – это традиционное снадобье амазонских шаманов, использующееся на протяжении нескольких тысячелетий. Отвар готовят из растущей в джунглях лианы Banisteriopsis Caapi и листьев различных других растений, содержащих ДМТ (диметилтриптамин) – сильное психоактивное вещество.
Церемонии Аяхуаска проводятся с различными целями: лечение различных заболеваний, очищение, поиск видения, овладение паранормальными способностями, предсказание будущего и т. д. В зависимости от поставленных задач составляется рецепт отвара, куда могут входить десятки различных растений. Чтобы приготовить отвар Аяхуаски, нам потребовалось трое суток.
У каждого шамана есть Своя Аяхуаска. Места в джунглях, где растет лиана, держатся в секрете. Шаманы относятся к Аяхуаска, как к божеству: это растение считается живым и одухотворенным. Для церемонии, в зависимости от поставленных целей, выбирается определенный вид лианы. Аяхуаска бывает “небесной”, “черной”, “учителем” и т. д.
Лиана (толщиной примерно в руку) нарезается на отрезки длиной от 30-ти до 50-ти сантиметров. В специально отведенном месте с помощью (похожей на бейсбольную) биты каждый из будущих участников церемонии “расщепляет” по несколько отрезков лианы. Ударами биты Аяхуаска расщепляется до состояния волокнистой массы. Эта процедура может оставить кровавые мозоли на ваших руках.
Затем, расщепленные отрезки лианы аккуратно укладываются на дно большого котла. На первый слой лианы насыпаются листья необходимых растений (в нашем случае это были листья Чакруны). Затем укладывается следующий слой лианы, который также пересыпается необходимыми листьями. Все это делается до тех пор, пока отрезки расщепленной лианы не заполнят весь котел. Котел заливается водой из ручья и это творение варится особым способом в течение трех суток.
Церемония начинается поздно вечером…
Шаман дон Артидоро. Перу
На фотографии: шаман дон Артидоро
