Предисловие
Однажды в начале восьмидесятых, во время посещения Эсаленского института — меня
пригласили туда на конференцию по шаманизму, — я вдруг понял, что благодаря многолетнему использованию псилоцибиновых грибов моя врожденная ирландская болтливость достигла поистине небывалых высот. Пристрастие к псилоцибину и
преданность эксперименту в Ла Чоррере, который и является темой этой книги, по-
видимому, превратили меня в нечто вроде рупора воплощенного Логоса. Я обрел способность выступать перед небольшими группами слушателей, повествуя о в высшей
степени необычных событиях, о которых вы прочтете в этой книге, и производя поистине электризующий эффект.
Когда мне случалось устраивать эти словоизвержения, они казались мне чем-то довольно
заурядным, и только потом, прослушивая их в записи, я уловил, почему они так
притягивают слушателей. Создавалось впечатление, будто моя собственная ничем не
примечательная личность просто-напросто отключается и моими устами вещает глас
Иного — внятный, настойчивый и решительный, — глас, стремящийся поведать миру о
мощи психоделических измерений и том обещании, которое они в себе таят.
Десятки, а теперь, наверное, уже около сотни моих выступлений и лекций оказались
записаны и размножены, зачастую пиратским способом; они ходили по рукам, их
передавали маленькие неофициальные радиостанции. Я стал зарабатывать на жизнь,
выступая с лекциями и чтениями на разнообразных курортах и в центрах духовного
развития. Потом меня открыл небезызвестный Рой из Голливуда, чье ночное радио-шоу превратило меня в мини-звезду андеграунда, по крайней мере, среди страдающих бессонницей жителей Лос-Анджелеса. Я приобрел некоторую известность, просто
рассказывая о событиях в Ла Чоррере.
Наконец слухи обо мне как о блестящем ораторе и
персонаже андеграунда Западного побережья достигли самого Нью-Йорка и огромных
стеклянных ящиков на Пятой авеню. Издатели, которые, по моим представлениям, и
разговаривать со мной не пожелают, внезапно заинтересовались моим творчеством.
Остается надеяться, что сейчас, когда вы читаете эти строки, мои книги — эта и другие,
более ранние — разносят по свету заключенные в них странные идеи, обеспечивая
спокойную жизнь мне и богатство другим.
Есть во всем этом какой-то непостижимый парадокс: мои идеи вышли на широкую арену,
и вокруг них развертывается неофициальный плебисцит. Если они распространятся,
приобретут популярность и станут действовать как катализатор социальных перемен, мои
надежды на то, что им суждено особое будущее, могут исполниться. Если же они, лишь
ненадолго снискав известность, исчезнут из поля зрения публики, то мою работу и мою
мечту можно считать не более чем очередной мимолетной причудой нашей
сюрреалистической, зараженной паранойей культуры. Ума не приложу, куда нас могут
привести эти идеи. Разумеется, сейчас, когда в печати находятся сразу несколько моих
книг, я не могу пожаловаться, что мне не дали высказаться. Очевидно, это дело читателей
— решать, исчерпал ли себя наш феномен, или же он только начинает проявляться.
Я говорю обо всем этом вовсе не для того, чтобы познакомить читателя с никому не
интересными подробностями моих попыток прокормить семью, а потому, что моя
теперешняя карьера — единственное и лучшее доказательство тому, что в Ла Чоррере
произошло нечто удивительное, быть может, даже имеющее историческое значение. Ведь
словоохотливые грибы, которые мы там встретили, сотворили миф и изрекли
пророчество, причем изобилующее конкретными подробностями о всеобщем изменении
сознания, несущем спасение нашей планете. Они предсказали все то, что произошло в
моей жизни за последние двадцать лет, и еще больше — на будущее. Читайте дальше, и вы
тоже станете частью этой сказки.
